|
Document 38. Letter to Izvestiia from the peasant Nikolai Burakov, Perm
Province, 30 March 1917. GARF, f. 1244, op. 2, d.
5, 1. 3-3ob. Manuscript. Прошу пропустить
в газетке. С нетерпением ждет
крестьянин деревни. 30 -III Слава тебе Господи.
Дождались Великой радости. Дождались
полной Свободы и слову свободы за
которое нас раньше земский
начальник на волостных и сельских сходах
истинно за правое слово
штрафовал по 5т руб. даже сажал подарест. Теперьже мы
свободне граждане говорим свободно и
выражать мы можем все мысли
свободно и можем защищать
свои интересы для благо родины и всего народа.
Чюствительно выражаем свою великую
благодарность и сердечный привет
нашему новому Правительству и борцам
за свободу. Но я свободный крестьянин
деревни не могу у держать в
своем сердце ече одно истязание тяжкий
гнет над деревней: злорадно не
справедливую едиодскую расправу лесной стражы
долгие годы пившых кровь крестьянина.
Теперьже мы видим и слышим что
всюду свобода и как нам пишет
новое правительство что сечас нет ничего в
Россие казенно-государственнаго а
все общественное всего народа. Но есть ече у
нас гнет над деревней стараго
режыма от стараго прави- тельства Не чють не
изменен, все ече ведут старую расправу как
было и раньше. Как снас драли и рвали
лесная стража. Лес продадут а на
праваго крестьянина становят протокол а
покупателя ставят свидетелем. Им
вера. Нельзя найти ни каких обравданий.
Затем мы же крестьяне покупаем казенныя
оброчныя статьи. Уже известно всем
какая нонче цена участкам. И опять таки мы
не имеем права ни на шаг за
пустить в участок ни лошади ни коровы
без белета а ночные гады даже и белетов не
стали давать хоть коли всю
скотину. И даже приехавшы в поле на участок для
обработки земли и не смей отпустить
лошади от телеги на траву хотя и
на несколько минут. Если лесник
захватил становит протокол насколько ему хочется.
Ему вера кровопийцу. Илиже поехавшы с
поля не смей накосить травки для
лошади домой. Попал на лесника
хотя и с пудом травы и он сечасже
расправляется как ему хочется.
Вынимая леворвер берет лошадь за повод и
начанает или рубить гужы или
пальцы колес не то косу ломает околесь и
подвертывая телегу сваливает
траву среди дороги и становит про- токол только
насколько ему захочется. Ему вера. Не
имей права ни за ягодой зайти в участок
ни загруздем ни на охоту
пройти – завсё протокол. Вся эта стража лесная по сие
време остается на своих местах и не
разоружонная нет на нее ни какой
перемены. И упражняется все ече
постарому ходить по оградам делая повальныя
обыски, не хочет караулить в поле
Жывет себе преспокойно в деревне. А
крестьянин человек темный, молчит
себе все ече против этого всего и терпит
жестокость до конца. А все дожыдает свободу
хотя бы для лоша- ди да коровы. Нас
призывало старое же правительство
чтобы мы как можно сохраняли
молодого скота и разводить как
можно более скотоводство. А междутем ни
нашаг не впущают на казенныя
приволья ни с коровой ни с лошадью. Мне думается
что это совсем забыто в такое тежолое
время. Или же пока не до этого. Но я
думаю что должно вспомниться об
этом темже нашым освободителям
которыя нам дали свободу во
всем. Освободять и от этого и примут какия либо
меры против этого стараго
режима. С нетерпением ждем ече этой свободы.
Камышловского уезда Тамыкульской
волости деревни Нагибиной гражданин Бураков Никалай. |
|
YALE UNIVERSITY PRESS |